You can't do that kind of thing normally, but normal dumped without a note nearly a month ago. These days, I'll happily set fire to a bridge the second after I've crossed it - I don't plan on being around for the consequences to catch up with me.

Paranoia is just the bastard child of fear and good sense." (Charlie)

"Poor thing. Let's adopt it, give it a last name and raise it right." (Jace)

"You want to get it a puppy, too?"

"Sure. We'll call it Panic. It and little Paranoia can play together at the park and scare the hell out of all the other kids.

Paranoia is just the bastard child of fear and good sense.

Deep spirit scanning,” Eisfanger says. His voice has a strange resonance to it, like I’m hearing him through a bad phone connection. “Don’t worry, it’s completely safe. Well, mostly.”

“Mostly?”

“Side effects have been documented,” he admits. “In a very small percentage of cases. Less than two percent.”

“What kind of side effects?” Suddenly I’m feeling nauseous. Feels like the ants are crawling around inside me now, which is exactly as disturbing as it sounds.

“Memory loss. Synesthesia. And occasionally … vestigial growths.”

“So I could forget my own name, start smelling purple everywhere and have an extra nipple sprout from my forehead?

I've got a bad case of the 3:00 am guilts - you know, when you lie in bed awake and replay all those things you didn't do right? Because, as we all know, nothing solves insomnia like a nice warm glass of regret, depression and self-loathing.

На этот раз было холодно. Книгами хорошо натопили печь. Мать принесла совок, чистила поддувало, выгребала золу тупо и сосредоточенно. Я сказал:
— Ладно, когда-нибудь у нас опять будет много книг.

— Никогда, — сказала она. — Никогда не будет. Я уже не верю. Нет на свете ни доброты, ни мира, ни здравого смысла. Злобные идиоты правят миром. И книги всегда горят. Горела Александрийская библиотека, горели инквизиторские костры, сжигали Радищева, сжигались книги при Сталине, горели костры на площадях у Гитлера, и будут гореть, и будут: поджигателей больше, чем писателей. Тебе, Толя, жить, и ты запомни этот первый признак: если книги запрещаются, значит, дело плохо. Значит, вокруг насилие, страх, невежество. Власть дикарей. Боже мой, это подумать только!.. Если банды дикарей кидают книги в костер на площади — это страшно, но все же это полбеды. Может, их еще не так много, этих дикарей. Но когда каждый человек в каждом доме начинает, трясясь от страха, жечь книги... О, до этого надо довести народ! Это надо уметь. Я думаю: зачем ты у меня родился? Жить в таком мире...

Эту ее речь я запомнил на всю жизнь [109—10].