I walked over to the hill where we used to go and sled. There were a lot of little kids there. I watched them flying. Doing jumps and having races. And I thought that all those little kids are going to grow up someday. And all of those little kids are going to do the things that we do. And they will all kiss someone someday. But for now, sledding is enough. I think it would be great if sledding were always enough, but it isn't.

It's much easier to not know things sometimes. Things change and friends leave. And life doesn't stop for anybody.

Adulthood is accretive by nature, a thing which arrives in ragged stages and uneven overlaps.

I just need to know that someone out there listens and understands and doesn't try to sleep with someone even if they could have. I need to know these people exist.

Когда он понял, что бабушка больше никогда не найдёт себе мужчину, потому что больше никому не доверяет и не знает, как относиться к людям. И когда увидел, как его сестра стала приводить домой младших версий их отчима. Он просто не мог остаться.
Я лежал на его старой кровати и смотрел через окно на дерево, которое, возможно, было ниже, когда на него смотрел мой отец. И я мог чувствовать то, что чувствовал он той ночью, когда осознал, что если не уедет отсюда, его жизнь никогда не будет принадлежать ему самому. Это будет их жизнь.

I think the idea is that every person has to live for his or her own life and then make the choice to share it with other people.